Не убий: Сборник рассказов [Собрание рассказов. Том II] - Магнусгофская Елизавета Августовна (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

— А куда же с ним-то?

Ответ обвиняемой показался присяжным циничным и грубым…

А когда суд вынес Лукерье Петровой обвинительный приговор — лицо подсудимой осталось таким же равнодушным.

Ни страха, ни раскаяния — ничего нельзя было прочесть в ее чертах.

Ничего, кроме тупой и равнодушной покорности судьбе…

Приложение

В ПУСТЫННЫХ ЗАЛАХ

В тихие ночные часы, когда замирает и без того полумертвая жизнь огромного дворца и остаются бодрствующими только часовые, подобно изваяниям безмолвно стоящие у входов длинных коридоров — в эти тихие часы поднимается он со своей мягкой постели и, беззвучно ступая по густым коврам, начинает бродить по громадным пустым залам. Он уже давно не может спать. Уже давно влачит он жалкое существование полубольного-полубезумного. День — это кошмар; ночь — это бред. Что страшнее, день или ночь? Днем невозможно одиночество: весь день вокруг него люди, льстивые, угождающие его малейшим желаниям, но тщательно скрывающие правду, ту страшную правду, что отражается только в их глазах. И с каждым днем все грознее, все неизбежнее эта правда…

Хотелось бы убежать, убежать от всех, чтобы не видеть, не понимать этой близкой правды. Но куда бежать?

Как тень, бродит он по пустым залам; но нет, залы не пусты, и даже теперь, ночью, он не один.

Они выползают из всех темных углов, они смотрят на него из всех дверей, они смыкают вокруг него магическое кольцо — эти непрошеные гостьи, тени прошлого.

И преступления юности, казалось, давно уже искупленные долгой безрадостной жизнью, омытые мученической кровью жены и сына — они снова выползают в полумраке зимней ночи, и давят мозг своею невыносимою тяжестью.

«Довольно, довольно!» — хочет крикнуть престарелый император, отмахиваясь руками от назойливых видений, но глаза его сами, против его воли, вглядываются в темноту, стараясь узнать новые, давно знакомые, давно полузабытые фигуры.

Гонимый холодным ужасом, спешит он в другие покои — но и там он не один, и там изо всех углов выползают мрачные кровавые тени. Изможденные, худые, оборванные, проходят перед императором его полки, медленно, сосредоточенно, как на параде, молча отдают честь, но из глаз их смотрит голод и смерть… и она — страшная правда, которую так боится прочесть он в глазах своих приближенных.

Бесконечной вереницей тянутся полки, и тают в белесовато-зеленом тумане ночи… Они уходят, безропотно и безвозвратно уходят в тьму смерти, — бессмысленная и бесполезная жертва! А эти женщины с бледными, измученными лицами, с немым вопросом в страдальческих глазах: «Где наши мужья? Сыновья? Братья? Где отцы наших детей?»

И так жутко, так больно от взгляда взгляда этих глаз, что никакие слова оправданья не идут на язык.

«Ведь и я такая же жертва, как вы», — шепчут беззвучные губы, — «ведь не я начинал войну… не я, а „он“… и я ведь жертва…»

Но не слышат они оправданий старого монарха, и идут все новыми и новыми толпами, с этой страшной правдой в глазах…

Ужасны призраки зимней ночи, но есть во дворце один, самый страшный, перед которым бледнеют все тени убитых солдат и измученных женщин. Его можно видеть только на рассвете.

И, как только пробьются на востоке первые дневные лучи, старый монарх с леденеющей кровью ждет, жадно всматриваясь в страшную тьму.

Но она еще не идет, Белая дама Габсбургов, хотя с каждым рассветом ближе ее шаги, и слышнее шорох ее длинных одежд, от каждой складки которых веет ужасом и холодом смерти.

Еще нет ее — но она уже близка, и близок тот день, когда двери склепа закроются навеки за последним императором Австрии…

Он знает это — и ждет, и до утра бродит, живая тень среди привидений, по громадным, неуютным залам дворца.

А когда в готические высокие окна проникнут первые луч и холодного зимнего солнца, император медленно возвращается в свой кабинет с тяжелым предчувствием новых поражений, новых печальных вестей…

ОБ АВТОРЕ

Елизавета Августовна (Федоровна?) Магнусгофская (наст. фамилия Кнауф) родилась в Риге 2 февраля 1890 г. в семье прибалтийских немцев.

Биографические сведения о ней достаточно скудны. Известно, что она принимала участие в подготовке альманаха «Литераторы и художники воинам» (Рига, 1915); вероятно, в том же году работала сестрой милосердия в военном госпитале. Сотрудничала в газетах «Прибалтийский край» и «Рижский вестник»; вместе с небольшой редакцией последнего в 1916 г. перебралась в Юрьев. По собственным воспоминаниям, «совмещала в своем лице обязанности секретаря редакции, выпускающего, хроникера, переводчицы, корректора, рецензента и, кроме того, находила время писать рассказы, юмористические фельетоны и стихи» [1].

После закрытия газеты в конце 1918 г. Магнусгофская оказалась в Петрограде, где, по сведениям А. Филея, «оставалась до 1919 года или же приезжала туда повторно», пытаясь заниматься переводами — сохранилось письмо к ней А. Блока относительно сделанного ею перевода из Гейне. Согласно тому же источнику, «в 1920 году Елизавета Кнауф оказывается в Казани, затем судьба заносит ее в Царицын, потом в Астрахань. В 1921 году она оказывается в казанской тюрьме, арестованная, вероятно, как противница большевизма» [2]. Сведений о том, как ей удалось освободиться, не имеется, однако в том же году Магнусгофская возвратилась в Латвию и 16 июля 1921 года получила латвийский паспорт. С 1922 г. состояла в Комитете беженцев. Работала в газете «Маяк».

^{Комитет по устройству дней русской культуры (1927). Е. Магнусгофская — третья слева в первом ряду.}

В 1925–1929 гг. Е. Магнусгофская работала в газете «Слово», где возглавляла ряд отделов и ведала переводами из иностранной прессы, а также выступала с очерками. Впоследствии она изобразила многих сотрудников газеты в мемуарном романе «Зимние звезды» (1932). В 1926 году участвовала в подготовке Дня русского инвалида, в 1927 г. была членом комитета по устройству Дней русской культуры.

В 1929 г. работала в сменившей «Слово» газете «Наше слово», где публиковала краеведческие очерки, позднее, в начале 1930-х гг. — в газете «Новый голос».

Первая книга Магнусгофской, стихотворный сборник «Лепестки сирени», вышла в 1925 г. За ней в 1929 г. последовала книга «Не убий» — сборник рассказов, объединенных темой «преступлений страсти». Чуть позже увидел свет сборник «Свет и тени», снабженный предисловием П. Краснова (1929); в этих ура-патриотических рассказах из эпохи Первой мировой войны отчетливо звучали религиозно-мистические нотки. Увлечение теософией и астрологией отразилось в сборнике «Тринадцать: Оккультные рассказы» (1930).

^{Редакция газ. «Слово» (1926). Е. Магнусгофская — в центре второго ряда.}

Точная дата смерти Магнусгофской неизвестна. Как указывает А. Филейз, ее гражданский паспорт был аннулирован по причине смерти 23 апреля 1939 г., однако есть и упоминание о ее смерти в 1942 году в период нацистской оккупации в Рижском доме престарелых [3].

Книга «Не убий: Сборник рассказов» публикуется по первоизданию (Рига: Саламандра, 1929). Этюд «В пустынных залах» публикуется по изд.: «Литераторы и художники воинам» (Рига: Изд. Рижского литературно-художественного общества, 1915).